Мама, прости, я умер...
Нет меня в списке тех,
кто заседает в Думе,
кто - для чужих утех.
Нет и в бульварной прессе,
средь записных персон...
Не подпеваю песен,
переходящих в сон.
Так ли вчера всё было -
ненависть, боль и страх?
Мы не точили вилы,
жили почти без драк.
Битвою не считалось -
дом когда шёл на дом.
Что же с душою сталось
в мире подлунном том,
где моё имя стёрто
ластиком новых дней.
Мама, прости, я - мёртвый,
и воскрешать не смей!
Жив я вот в этих строчках,
в птицах и родниках,
в праведном многоточье,
в нежных твоих руках...
|