Незыблемость тончайшей паутины
земных безумств, согласия и споров
склоняет нас от холода вершины,
от песен звёзд, покорных дирижёру,
кто так великодушен и галантен, -
оставить дух на произвол галактик,
на перекрёстке эр и – рухнуть оземь,
не распознав, весна ли, или осень,
зима пушистая, кудрявится ли лето.
Знакомо всё. От Ветхого Завета
до клёкота увенчанных поэтов,
от упразднения языческих костров
к признанию закона, что суров,
карая справедливо, беспристрастно –
и скучно, значит. Паутина властью
сетей томит, суля надежды призрак,
но блекнет перед памятью вершин.
Пять тысяч верст для ветреной души –
не крюк. Чей шлейф в ночи рассеял искры,
дух верности хранит и верность духу –
чу! дирижёр! пюпитр! всё ближе звуки!
Туда! |