Я не дремал в тот вечер на диване,
Вкусивши суррогата в пивняке.
В муниципальной парился я бане,
С плешивым старым веником в руке.
С полков свисали туловищ каскады,
Разило потом, паром и мочой.
Меня такие окружали гады,
Что гаже не придумаешь еще.
Один достал селедку и водяру.
Другой сходил на камни по нужде,
А третий всякий раз плескал для пару,
Суя под нос то ж...пу, то муде...
Открылась дверь. Лишив всех речи дара,
В парную вдруг легко вошла она.
Златые кудри, тело как гитара,
Знакомый символ - голая Весна.
Команда вся, как по команде встала,
Включая тех, кто видел Колчака.
И плоть моя тот час затрепетала.
И вниз упала потная рука.
Весна ко мне присела на колени,
Сорвав покров со всех окрестных крыш.
И потянувшись, словно в дивной лени,
Поэт - спросила - Что ли? Все строчишь?
Парилка тут же гадливо заржа'ла.
А я пинком отправил прочь Весну.
За то, что вдохновение сломала...
Пойду в пивняк, к дивану и сосну.
|
