Перевод стихотворения не может быть идентичным по определению, несмотря на все богатство и развитость
русского языка. От литературных критиков мы часто слышим, дескать, сонеты Шекспира в переводе Маршака,
это «не совсем Шекспир», переводы Гербеля точнее и т. д.
Интересно узнать, а как «критики» определили, чей перевод точнее и лучше?
Может быть, критик много лет прожил в Англии и в совершенстве владеет английским? В таком случае, владеет он современным английским, который отличается от староанглийского языка Шекспира, как и современный русский язык отличается от русского я зыка времен Ивана Грозного. Современный русский язык весьма отличен от языка XVII, XVIII и XIX веков, от языка Пушкина и Грибоедова, не говоря уже о Ломоносове, Тредиаковском, Кантемире…
Точность перевода, не есть правда, понятия принятые у англичан могут обозначаться другими словами, с другими значениями и в иных сочетаниях.
Еще хуже, если переводчик стихов пытается подражать звучанием русских слов английским – подобрать похожие по значению слова иногда удается, но при этом теряется не только смысл сказанного или написанного, но часто разрушается вся картина происходящего созданная автором стихотворения.
Это уже не поэтический перевод, а сочинение на похожую тему, лишенное внутренних связей, целостности и благозвучия. Благозвучие – одно из главных составляющих гармонии, то есть того, что и делает произведение литературы или искусства – творением мастера, художника, поэта.
Следует заметить, что литературные критики, по сути, и не могут судить, насколько благозвучны и гармоничны сонеты Шекспира в подлиннике, Современные критики в состоянии выносить лишь приблизительные суждения
о староанглийском, как, впрочем, и о старо и древнерусском языке.
С русским языком несколько проще – тот, кто понимает на слух украинский и белорусский языки, малороссийский диалект, диалекты и говоры русского Севера, Зауралья и Сибири, свободно читает на церковнославянском – конечно же, лучше владеет русским языком, чем преподаватель гуманитарного университета или учитель, пусть даже престижной, гимназии.
Мы часто слышим сентенции критиков, о том, что перевод осуществляется не с языка на язык, а со стиля –
на стиль (литературный, соответственно).На мой взгляд, это неверно, стиль в той или иной степени можно сохранить, как можно сохранить и «мужские рифмы», весьма распространенные в английской поэзии, но малоприемлемые в русском стихосложении, за исключением разве «райка» или сатиры.
К сожалению, привязка к мужским рифмам часто делает переводы сонетов Шекспира на русский, и без того
грубые и косноязычные, еще более косноязычными, грубыми и неблагозвучными. А если стихотворение
неблагозвучно, то есть лишено внутренней звуковой гармонии, то это уже «не совсем стихотворение».
Поэт переводит не текст сонета, поэт создает картину события, эпохи, радости или отчаяния, наконец…
* * *
. |
