(вояж)
Что я делал в Амстердаме?
Пил, курил, цеплялся к даме,
Что в квартале «фонарей»
Выставляла свой филей.
Странных заимел друзей:
Двое рыжих и пигмей,
А какой-то Бармалей,
То ли «нарик», то ли гей,
В ночном баре, как репей,
Умолял меня «Налей…»
Лебедей кормил я «травкой»,
Выгнув шеи, для затравки,
Те кружили хоровод,
Белый вальс средь темных вод.
И в театр мы попали,
Вроде классику давали,
«Три сестры» там порнопьесса,
Я пошел из интереса,
И такое увидал…
Видел Чехов бы – упал:
Там осталось лишь названье,
Остальное – лесбиянье,
Гомосадомазохисты –
ГениТАльные артисты!!!
А потом к восторгу зала,
Вышел голый Дядя Ваня,
Как лопатой над забором,
Помахал своим прибором
И под выкрики ребят,
Показал вишневый зад.
А потом мы в лодке плыли,
Ночь, мосты, траву курили
И под звездную луну.
Пели всякую муру!
Ночь волшебна в Амстердаме,
Мы приплыли в пополаме…
Пристань в стареньком канале,
Бар с камином. Нас там ждали…
Лодку как-то привязали,
Боком-раком в дверь попали…
Там селедку в дивном кляре,
Пивом славным запивали.
Был стриптиз. Потом плясали,
А под утро мы устали.
Вчетвером к пигмею Феде,
Пёрли на велосипеде,
(Главный транспорт Амстердама,
Потому, что места мало).
Федю звали все Филиппом,
Парень был с душой открытой,
Ростом мал, смешной новатор,
На руле как навигатор,
Он сидел и правил прочь…
Боже мой, какая ночь,
Нас блаженных обнимала
И от бед оберегала!!!
Славный город Амстердам,
Обещал им адрес дам,
В Украине ночь не хуже,
И волшебна, и к тому же,
Красотою наших дам,
Восхищался сам султан.
Все не вспомню – мозг в отлете,
Как вернулся в самолете,
Заглянул в свой чемодан:
Пусто…
Кружка «Амстердам»…
Жижа Череповский (Чёрный Поэт) Харьков
|
