На кладбище тихом шумит вольный лес,
Черемух кусты затеняют березы,
Оперся на пень пошатнувшийся крест,
Впитала крапива пролитые слезы.
Хранит лишь природа своё естество,
Ствол ветхой березы застыл истуканом;
Подчеркнуто строго оградой родство,
Хоть грани размыты семейственных кланов.
Забыты былые обиды, вражда,
И шутки с подвохом, что кстати-некстати,
И порча на род, местных ведьм ворожба,
И в верности клятвы, измены проклятья.
Подсчитано всё и к нулю сведено –
Никто никому уже больше не должен.
Так что же горчит у могил их вино
И мертвых прощение душу тревожит?
Помилуй, нас, Господи, и сохрани,
Пока мы по жизни беснуемся, скачем.
Верни их всех к жизни, возможно, они
И нас не родили и жили б иначе.
Но как приподнять этой тайны полог –
Она неземная, ни солоно-пресно.
И веселы мы, может быть, оттого,
Что радости этой цена неизвестна.
Покатится скупо слеза с пьяных глаз,
Сквозь ветви берез улыбнется нам солнце.
И ляжем мы, может, не здесь, не сейчас,
Но всем нам воздастся, и всем нам зачтется.
12. 08. 19 г. |
