В прекрасных рощах древнего Ливана выросли три кедра стройных,
В раздумьях долгих проводили они целые века о матушке-природе
И о будущем своём. Один сказал: "Хотел бы в трон царя достойный
Я превратиться, на котором будет восседать всесильный царь народа,
Могущественный самый на земле". "А я хотел бы частью стать того,
Что превращает зло в добро и свет, - Второй промолвил, - но едва ли".
"А я желаю, - молвил Третий, - быть таким: глядели б на меня, и оттого
Все вспоминали Бога". Тянулось время, кедры всё росли, крепчали.
Пора настала, дровосеки в лес пришли, срубили кедры, распилив,1.
У каждого заветное желанье было, но не суждено в таком порядке,
Видно, было сбыться, ведь реальность никогда не спросит нас, забыв,
О чём мечтаем мы. Наш Первый кедр стал хлевом, ясли из остатков
Получились очень неплохие. И грубый деревенский стол соорудили
Из Второго кедра, продав его торговцу мебелью. А брёвна Третьего
Не удалось продать, на доски распилили, в склад снесли, сложили.
Три кедра горевали, сетуя: "А древесина хороша, они и не заметили,
И применения она достойного не получила". А время медленно текло.
И вот однажды звёздной ночью муж с беременной женой заночевали
В хлеву безлюдном, так как не пустил к себе никто: безжалостно село.
Из кедра Первого построен хлев был. Ночью родила жена. Не спали.
В ясли положили малыша. И в тот же миг кедр Первый понял, что сбылась
Его мечта: он стал опорой и постелью величайшему Царю земли и вере.
Тянулись времена, и в скромном деревенском доме группа собралась
Вокруг стола из кедра, был Вторым который, люди провели свою вечерю.
И Один из них над хлебом и вином, стоявшим на столе, молился тихо Богу.
Осознал Второй, что послужил опорой он не только блюду с хлебом сольным
И с вином Всевышнему Граалю, но и Божеству и человеку протянул дорогу
К нерушимому союзу. В день следующий крест из Третьего был сбит в неволе.
И через несколько часов к нему пришли, прибили Человека: улыбнулся,
Но Он изранен был, из-под гвоздей сочилась кровь, на землю капая, звеня,
Голгофу напитав до основанья вплоть до черепа Адама. И Третий ужаснулся
Печальной участи, стал проклинать ужасную судьбу. Прошли три долгих дня,
И понял Третий кедр, какую долю уготовило ему благое Божество небес.
Висевший на кресте был снят, воскрес, стал Светочем святым, блаженным,
А крест, сколоченный из древесины Третьего, стал символом Христа, чудес
И торжества добра. Исполнились мечты ливанских кедров необыкновенно. |