На белом столе – отрывной календарь.
Исчёрканный лист – выписной эпикриз.
И день коченеющий искренне жаль,
Но ты – выдающийся таксидермист,
Человек-вчера…
И горе издохло, и счастье мертво,
И так повторяется тысячи раз.
Ты режешь и шьёшь, вычищаешь нутро,
Вставляешь стеклянные бусины глаз,
Человек-вчера…
В тебе нет "сегодня", а "завтра" не ждёшь;
И чучела дней, не мигая, глядят.
Музейный мирок – безупречная ложь;
Баюкаешь холод, а хочешь огня,
Человек-вчера.
|
