Вернувшись с похорон родные, гости,
Расселись по расставленным скамьям.
И, поначалу, отвечали тосты
Накрытым крепом в доме зеркалам.
Душа усопшего тихонечко летала,
Чуть улыбаясь. Отмечала только,
Как выпитая водка превращала
Поминки в развеселую попойку.
Живые очень быстро позабыли
Зачем они вообще-то здесь собрались.
Со знаньем дела тосты говорили,
"Травили" анекдоты и смеялись.
Вдова тихонько намекала всем сначала,
Но ей всё подливал сосед спокойно.
Потом она и плакать перестала
И даже пошутила о покойном.
Душа покойного хотела тут вмешаться,
Но им, живым её уже не слышно.
Им оставалась жизнью наслаждаться,
Ей - с бывшим белым светом навсегда прощаться,
А телу - в прах, назад, откуда вышло.
А ведь душа жалела это тело.
В нем хорошо, просторно было, только
Любило это тело "это дело",
А "это дело" - попросту попойка.
И сколько бы душа не упрекала
Больную голову наутро с перепоя,
Её не слушали. Она и отставала,
Но верною ему была душою.
Она припомнила, что в жизни их бывало:
И как её широкой называли.
Чужое тело на неё плевало,
Случалось, и с ногами залезало.
Душа жила открыто, нараспашку,
И в пятки никогда не уходила.
Не прочь отдать последнюю рубашку,
И черт не брал, а водка утопила.
По телу бывшему сейчас идут поминки,
Душа же временно осталась не у дела.
Смахнув невидимые для живых слезинки,
Оставив эти развеселые поминки - она,
искать другое полетела!
Кишинев |