Во времена, когда ишо нихто,
Пиитству нЕ был в деревнях обучен,
Его лозы первейший завиток,
Пробилси к свету, из навозной кучи.
Сярёгой "енто дело" нарекли,
Есенинский их род он и прославил,
То в кабаках прогуливал рубли,
То был на баб участником в облаве.
Прошло не мало с той поры годков,
Но помнят деревенского пиита,
Не как тихоню,- род у них таков,
Что в "шоке" и парнасская элита... |
Не было воров и мусоров,
Сциентизма, сиречь кретинизма,
Ни незнаек, ни профессоров.
Жуткая была нерасчлененка,
два в одном, а то и пять в одном,
жили все — от старца до ребенка —
общей жизнью — племя, род и дом.
Перед случкой танец ритуальный
слово, звук, движенье совмещал,
и запал заочно-сексуальный
на листе никто не вымещал.
Не было стиха как такового
(нет стиха, покуда прозы нет),
исполнялось с музыкою слово
и плясалось. Каждый был поэт!
Александр Николаев