Оставляя страшненькие туши,
Но природой горнею лучась,
Не поняв, и даже не дослушав,
Наши души покидают нас.
Остается лишь пустое место —
Шлюз прощанья тела и души...
Будто кот, засунутый в безвестность,
Воскресая, Шредингеру мстит.
И впотьмах, где сущностью неявной
Остаемся мы, какие есть,
Пахнет свежесъеденной сметаной
И искрится вздыбленная шерсть.
И нельзя, попав туда однажды,
Не нащупать этого кота —
Он там жив... и ластится, и даже...
Он урчит... иначе смерть пуста!
|
Не так одиноко и страшно, если он рядом.
Как-то даже спокойнее на душе стало...