В последнее время
(год, два или пять?)
он сам себя сравнивал
с калейдоскопом, который
об угол ударили,
кинули наземь,
затем станцевали на нем с увлеченьем
в спецназовских берцах лезгинку.
Теперь
его внутренний космос шуршал,
выдавая ехидные изображенья,
заместо поэзии прозу,
к стопам горизонта
с его эмпирей
свергались цветастые осыпи,
коды кошмаров и той, что
напрасно гонялась по кругу за анестезией.
Он спятил – бесспорно!
Как минимум, наполовину.
И великодушно себе
выписывал верный диагноз,
когда в людном парке
скользил по меловым рисункам детей,
по плитам,
и следом за розовой рыбкой,
лиловым слоненком,
пятнистым жирафом
вдруг, сам не желая того,
примечал силуэт
распластанного вкривь и вкось человека…
«И баста!» -
мычал он под нос,
покидая свой дом,
откуда его
многократно давно изгоняли,
как злющего духа,
угрюмо окурок грызя,
почти на ходу извлекая сим-карту,
куда были вписаны годы
(семь, пять или три?).
Прицельно пульнув ею
в темную тую,
он враз облегченно постиг:
вот и все, что имел он,
лишился чего,
ни меньше, ни больше,
а именно: кукиш.
И след его
сумерки
зашифровали.
7.11.2018.
|
