Зелень всех оттенков, до последнего
(желтого и синего дитя),
разбросала радость света летного
как играя, нехотя, шутя.
Ты, душа, любимица беспечного,
даже ты заплаканна от сна...
Там тебе приснилась, будто вечная
ты глядишь на смертных из окна...
Ты себе привиделась умеющей
небо отпечатать на холсте,
звезд увековечить призрак тлеющий,
свет зажечь в сожженной темноте.
Летнее веселье – лишь мгновение,
от того печалишься слегка,
вспоминая сонные видения
радости, не сбыточной пока…
Сколько красок солнце обнаружило!
Разве тьме мечталось о таком?
Как изобразишь речное кружево? –
Блики — медом, глянцы – молоком..?
С тенью марс прозрачный разве справится?
Как ты все же немощна, душа!
Разве могут в мире горнем нравиться
всплески кисти, жест карандаша?
Да! Когда наполнены смирением,
отзвуком небесной чистоты,
краски, перетертые терпением..,
и елеем тихой красоты
их цвета прозрачные замешаны --
так родятся дивные цветы,
тени их без черного и грешного,
но, сиренью мягкою окутаны
словно тленья нет... и смерть – вранье...
… Эх, душа, с тобой тогда премудры мы,
если зрим бессилие свое...
|