Раскис январь.… Ни дать, ни взять весна, хотя вчера мороз окреп под вечер…
Квартирный полумрак во власти сна, а за окном вот-вот погаснут свечи
съедаемых туманом фонарей… последней искрой в смятой сигарете…
И дробным эхом сыплют у дверей шаги неторопливые соседей…
В объятьях кресла плюшевый медведь с шарфом на шее, будто бы простужен,
покорно позволяет догореть фонарным бликам – снам в глазёнках-лужах.
Печально – отрешён медведя вид, гримасы утра на мордахе тенью.
Хозяин, разметав ручонки, спит... Вставать пора, но нынче воскресенье
и можно досмотреть спокойно сны… и из окна глазеть на непогоду…
Такой же, как другие пацаны в свои земные два с неполным года.
В квартире живописный кавардак – ни дать, ни взять последствия цунами:
игрушки ждут, подай лишь только знак, придут в себя, расстанутся со снами.
Малыш «порядок» мигом наведёт, прильнёт к медведю, сжав в ладошке лапу.
Сегодня воскресенье… знать, придёт к нему его родной, «воскресный», папа.
Мелодиею схож с капелью с крыш, звонок зальётся, двери гостя впустят.
Отец прижмёт к себе: «Привет, малыш!» в улыбке пряча сто оттенков грусти.
До вечера возня да беготня, малыш любому слову папы верит...
Вот только слёзы в завершенье дня… объятий плен и поцелуй у двери.
Пока ещё мальчонке не понять… растерян, смотрит взглядом удивлённым…
короткое «Пока…» роняет мать отцу вдогонку равнодушным тоном…
В зимы подол вцепилась тень весны, скребётся ночь в окно когтистой лапой.
Малыш уснёт… ему приснятся сны, в которых он за руку держит папу…
В которых всё точь в точь, как и у всех. Пусть будет сон и радужен и светел,
в разгар зимы, когда раскисший снег – в комки, а судьбы и надежды в пепел.
Я взгляд потухший в зеркале ловлю… устал… устал от повседневной «битвы»…
я сбросил с шеи будни, как петлю… к щеке заросшей прикоснулся бритвой…
Щетину рвёт станок, бритьё не мёд… но от рутины этой нет спасенья…
Никак иначе, ведь сынишка ждёт… А завтра, между прочим, воскресенье…
|
