Переломлены ружья, скользнули патроны в стволы...
в сердце гильзы нацелен боёк притупившимся зубом.
У щеки отбирает тепло деревянная ложа,
заручившись весомой поддержкой взведённых курков.
Сводит мышцы лица под натянутой кожей скулы
и жестокость зловещей улыбкою трогает губы.
Пусть свинец, разрывая упругую плоть, подытожит
дни, часы и минуты разросшейся стаи волков...
Популяция хищников выросла... это не шутки...
посягнув на пределы Всевышним указанной власти....
И урчат недовольно и глухо пустые желудки...
в кровожадном оскале растянуты хищные пасти...
Пар дыхания стыл сединой на свалявшейся шерсти...
стая воздух морозный, спасаясь, таранила лбами,
прорывая заслоны... пытаясь уйти в одиночку,
за собой оставляя на смерть обречённых калек.
За спиной сухо щёлкали выстрелы - окрики Смерти.
Волки шли напролом и за жизни хватались зубами,
каждый промах стрелков принимая душой, как отсрочку,
ту, что мог бы дать хищник - явивший Христа Человек...
Популяция хищников выросла... это не шутки...
посягнув на пределы Всевышним указанной власти....
И урчат недовольно и глухо пустые желудки...
в кровожадном оскале растянуты хищные пасти... |
