ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ ДЛЯ АЙБИН
Шимус Хини, 1939 – 2013
-- По “L’Aquilone” Джиованни Пасколи (1855-1912)
Житьём другим дохнуло, местом, временем иным,
Когда на небе ясно-голубом воздушный змей завис
И белое его крыло полощет высоко осенний бриз.
Наш этот змей воздушный! Как и тогда, давным-давно,
Из дома вышли посмотреть семьёю всей
За изгородь живую из кустов колючих.
И снова я стою спиной к Анахорийскому холму,
На том же поле, взирая над собой глубоко в синеву,
Чтоб запустить комету длиннохвостую свою.
А змей летает, дёргает, вихляет косо и ныряет,
Взмывает сам собой, спускается за ветром -
Всем хором мы кричим ему внизу и ободряем.
Вот взмыл ещё, катушка у меня в руках пустеет
Быстро; там в небесах, как бы цветком на тоненьком стебле,
Взбирается всё выше змей и уж едва вдали белеет.
Томление в груди, расставленные ноги;
До слёз не отрываешь глаз и сердце тает,
Пока не рвётся нить и змей - весёлый и свободный -
Вдруг улетает прочь, сам по себе, а ветер утихает.
2010
Черновой перевод: 18 февраля 2018 года
* Aibhin – имя девочки
Born in Ireland in 1939, Seamus Heaney was the author of numerous poetry collections, including Human Chain (Farrar, Straus and Giroux, 2010). He split his time between Dublin, Ireland, and Boston, where he taught at Harvard University for many years. In 1995, Heaney received the Nobel Prize in Literature.
A KITE FOR AIBHIN
Seamus Heaney, 1939 - 2013
-- After “L’Aquilone” by Giovanni Pascoli (1855-1912)
Air from another life and time and place,
Pale blue heavenly air is supporting
A white wing beating high against the breeze,
And yes, it is a kite! As when one afternoon
All of us there trooped out
Among the briar hedges and stripped thorn,
I take my stand again, halt opposite
Anahorish Hill to scan the blue,
Back in that field to launch our long-tailed comet.
And now it hovers, tugs, veers, dives askew,
Lifts itself, goes with the wind until
It rises to loud cheers from us below.
Rises, and my hand is like a spindle
Unspooling, the kite a thin-stemmed flower
Climbing and carrying, carrying farther, higher
The longing in the breast and planted feet
And gazing face and heart of the kite flier
Until string breaks and—separate, elate—
The kite takes off, itself alone, a windfall. |
