Когда же, наконец, родит прозрение,
Начало всех немысленных начал.
Иль наградив двуногое презрением,
Создаст пророка с именем Ваал.
Да, да, того, что искупался в Лете,
Кто покорен забвения волной.
Но все возможно в этом диком свете,
И даже встретиться с покинутой женой.
С тоской нелегкой выросшей в застенке,
Под наблюдением охраны вековой,
Взращенной на молочной тонкой пенке,
Вдовы скорбящей и до сих живой.
Что вырастила в непогоду сына,
Зачатого в канун большой войны.
С солдатом лысым у деревни тына,
Наевшись страсти тошной белены.
А тот, стряхнув прилипшие колючки,
Сломал хребет у старого рейхстага,
Проклятой смерти, жизни тайной злючке,
Не схоронившись от свинца за шелком стяга. |