Покорно век короткой вспышкой,
Влочит к закату, как понять,
Бежать за ним или с отдышкой,
Сидеть смиренно что-то ждать.
Уставший разум от попыток,
Расставить точки все над И,
Всё по углам да по кладовкам,
Упрятать чувства так спешит.
Спешит нет сил, хромой походкой,
И пусть не телом, но душой,
Давно уже как снегом поздним,
Прикрытой белой сединой.
А вместе с ней уставший к пылу,
К волнам лениво на прибой,
Под стук ушёл покой сердечный,
Да тянут мысли на постой.
Весна давно не в сарафане,
Всё чаще лето под зонтом,
Зима с поблёкшими глазами,
Приходит с грустью, всё тайком.
И осень больше не волнует
Шуршаньем нежным тонкий слух,
Напротив, больше раздражает,
Плетущей ржавчиной вокруг.
Всё больше больше тянет в стены,
Под плед к причалу тихих нот,
В ночах бесшумно одиноких,
От настольгии жалких квот.
Что иногда послылом тихим,
Приходят, помять тормошат,
Зовут в обратную дорогу,
И обречённые спешат, спешат.
Своей унылостью опутав,
Глаза уставшей пелиной,
Среди борозд-морщин глубоких,
Под свист жестокий, роковой.
Который может быть последний,
Не тот что раньше, заводной,
Уносит дальше от веселья,
Под плед за стены, на покой. |