Одинокий пастух на вершинах близ города инков,
Я пасу белых лам и играю на тонкой свирели.
В Мачу-Пикчу, среди облаков, жили все по старинке,
А ветра по ущельям свистели, и выли, и пели.
Скрежетали божественно ламы, взирая на небо,
Украшая собою величие Анд перуанских.
Я внизу, у реки, что в ущелье течёт, ещё не был.
Не спуститься мне вниз по ступеням святым или адским.
Тростниковой свирелью порадую лам и собаку,
Полукругом они на концерт не спеша соберутся.
Я для них – их кормилец, отец, композитор, оракул.
На такой высоте дружелюбно на скалах пасутся.
Сочиняет мне песни мой друг – освежающий ветер,
Стадо лам подпевает ему, а свирель ему вторит.
Просыпается стадо с собакой и мной на рассвете,
Чтобы завтракать вместе, за место под солнцем не споря. |
