ПОДВИГ ПИЯВКИ
В запрудистой канавке
по липовой по справке
жила себе пиявка
скромнёхонько в тени.
Пила не по приколу
лечебный жир юколы,
кумыс, боржоми, колу,
а кровушку – ни-ни.
У ней от вида крови
бледнели сразу брови.
Плывя, бывало, кролем
купальщицы в ногах,
увидит у шатенки
артерии и венки,
притулится к коленке
и в обморок – бабах!
Когда в тиши к Гертруде
подплыл мужик в запруде,
схватил за пышны груди, –
у дамочки лихой
вдруг пульс забился часто –
давленье двести на сто
и в тине склеить ласты
был повод неплохой.
Озвучить можно сразу
отключки было фазу
одной у дамы фразой –
хреновые дела,
но вмиг из-под коряги
на шумы передряги
как с греками варяги
пиявка приплыла.
Жалея бедолажку,
не ждя в воде кондрашку,
пристроилась на ляжку
в предсмертный дамы час.
Пить кровь с подкожна сала
пиявка не зассала
и крови отсосала
у дамы целый таз.
И стали у Гертруды
глаза, как изумруды,
движений амплитуды
пошли, как по волне.
И стала враз Гертруда
посля спасенья чуда
для следущего блуда
готовая вполне.
Пиявка же на травке
упала у канавки.
Предвидя у пиявки
летальный поворот,
какой-то бич в «матроске»
ей сделал, вытря слёзки,
прямой массаж присоски
дыханием рот в рот.
Гня пальцы врастопырку,
в присосочную дырку
нюхнуть дал нашатырку
и влил заморский шнапс.
Диагноз, к сожаленью,
был жуток без сомненья –
желудка несваренье
и мышечный коллапс.
А дальше не в восторге
мясник по кличке Зорге
вскрывал пиявку в морге,
ругаясь и бузя.
И чикнул скальпель косо
от копчика до носа,
стезя ведь кровососа –
нелёгкая стезя…
Гертруда же на деле
похорошела в теле,
но дамы две недели
был слышен вой и писк.
И там, цветов где груды
старанием Гертруды
поставлен у запруды
пиявке обелиск.
 |
