Расположились на поляне поздним летом,
Решили веселиться в славе благ,
Шесть менестрелей, восемь поэтессок,
И местный нерасчесанный вахлак.
На травке расстелили роскошь скатерть,
Наладились пожарить шашлыки,
К ним с неба прилетела Божья матерь,
И с ней с Кавказа джигиты-кунаки.
Уселись мирно, пили цинандали,
Вели степенно добрый разговор,
Затем простились, улетели в дали,
С компанией остался русский вор.
Он разомлел от выпитых напитков,
От съеденного мяса шашлыков.
Но видно было, что общение как пытка,
И поднимаясь на колени был таков.
Лишь разглядели поэтессы, барды,
Как развивались в лапах ветерка,
Густые с проседью родные бакенбарды,
И в скорбии поджатые уста. |
