Шестидесятым февралём,
опавшим наземь двадцать третьим,
как будто ярким фонарём,
как будто знахарем столетним,
откроется на склоне лет
незримый клад семи печатей.
Вопрос – ответ, вопрос – ответ…
От шумной радости - к печали…
А может, и наоборот:
сюжет судьбы непредсказуем.
Смогу себя перебороть,
не поминая Бога всуе.
И призову остатки сил
из самых дальних закоулков…
Не ждать протянутую руку –
проси в молитве, не проси…
Уподобляться торгашу
не стану, маясь на пороге,
спустя три года, как пишу
(ещё в уме здоровом) строки. |