За тысячу вёрст от столичных благ,
где воздух способен свести с ума,
никто не спускал на меня собак
за то, что багаж невелик – сума…
За тысячу вёрст от кровавых смут
меня понимали от А до Я.
И был бы совсем я раздет, разут –
одели б в меха с головы до пят.
Меня согревал самый лучший чай,
предвестник беды затворял уста,
и мог я без робости отвечать
на слово, не вписанное в устав.
И город огромный утратил власть,
как свергнутый с трона помпезный шут.
И в строчку усталую ворвалась
частичка жизни. И ей дышу…. |
