День бесконечен, как тягучее варенье.
Как патока. Прозрачностью силён.
По стенам ползают причудливые тени,
как в камере Обскура, будто сон.
Дрожит от страха кружевная занавеска.
И гости в ряд садятся у стены.
Раскрывши рты, вдыхают атмосферу веско.
И это знак, что нынче край войны.
Всё так знакомо, но и в то же время ново,
как в коме, где уже не раз бывал.
И знаешь — нет и не было такого слова,
чтоб узаконить смертный трибунал.
И лики разные нахлынут напоследок
из бездны скопом, память тормоша.
И ужасая, сколько раз ты это кредо —
любви, добра, согласья — нарушал.
Всё это так. И быть не может всепрощенья.
Есть только лишь один страстной удел.
Но... Если жизни наши в ЖИЗНИ только звенья,
то и страданью должен быть предел.
У Данте стих как стены в мутной перспективе.
Мозаика рисует скорбный путь.
Но милость душу вопреки альтернативе
преображает в огненную суть...
|
Здорово!
