Столетний книжный шкаф дубовый,
Стою я в комнатке простой.
В меня вошли, пока был новый,
Тургенев, Тютчев и Толстой.
Настали голод и разруха,
Мороз крепчал день ото дня,
И в печку шли титаны духа..
/Спасибо, не сожгли меня/.
Хозяин новый строил рьяно
Мир новый, и в меня легли
Бухарин, Троцкий и Чаянов
/Которых тоже после жгли/.
Тарелки радио в квартирах
В Москве повисли в дни беды,
Во мне - тома “Войны и мира“,
А рядом - Сталина труды.
Затем пора Хемингуэя
Пришла, Семёнова потом,
И Третьяковской галереи
Стоял на полке броский том.
А мой владелец оживлённо
Менял бумагу на тома,
Романы принял я Дрюона,
Бальзака, Драйзера, Дюма...
Другие книги любят дети -
Представить я не мог на миг,
Что есть Маринина на свете
Или Донцовой столько книг!
Но внук ко мне подходит редко,
На книги смотрит он с тоской,
И электронную “таблетку“
Сидит, терзает день-деньской.
Он книги выбросит на свалку,
Меня разрубит на дрова,
А я ж дубовый - вот что жалко,
Я ж, в общем, начал жить едва... |