Мы спорили с тобой под крики чаек,
Качающихся на волнАх печально.
Ты рисовал сердечко мне на сваях
Как символ нашей связи изначальной.
А я на пирсе, сверху, жуть волнуясь,
Боялась потерять тебя навечно.
А волны между сваями беснуясь,
Пытались смыть скорей твоё сердечко.
Прошли года, а сердце всё сияло,
На сваях пирса волнам неподвластно.
Ну, почему судьба даёт так мало
Нам лет, чтоб жить в любви и лет для счастья?
Седой волной качает чаек море.
А мы сидим с тобой на пирсе рядом.
Тебе шепчу: "Давай, с тобой поспорим!"
А ты в ответ: "Зачем? Давай, не надо!"
Устало солнце греет наши души.
Закат уже совсем не за горами.
Сидим на пирсе, нам приятно слушать,
Как море шепчет о любви стихами.
А ветер теребит седые пряди.
И крикам чаек сердце тихо вторит.
И я шепчу: "Не уходи, не надо!"
Но ты не слышишь, слышит только море...
Седой волной качает море чаек,
Ласкает пирс. Нет времени возврата...
Лишь сердце яркой искоркой на сваях
В солёных брызгах плачет виновато... |
Твою улыбку узнаю: она легка, она свежа.
Умру — прольются надо мной фиалок запахи весной,
Как будто дышит локон твой, спадая волнами с плеча.
Глаза раскрою, подниму, тебя как утро восприму,
Но ты мне даришь только тьму, где ни просвета, ни луча.
Спасибо горю — здесь оно со мной бессменное одно
Живет, не спит, меня давно от одиночества леча.
И хоть черны мои зрачки, но от немыслимой тоски
Светлы в них слезы и горьки, дрожат, прозрачнее ручья.
Для всех любимая моя лицо открыла, не тая,
Но сердце знаю только я, нигде об этом не крича.
Хафиз воскреснет, оживет, могильный саван разорвет,
Чуть мимо милая пройдет, подобно ветру, горяча!