Прозрачным утром на заре вселенной,
Печальный путник розовых пустынь,
Поклялся истово в погоде переменной,
Вбивая между небом и собою клин.
Претензии сей клин обозначали,
Мол, не рожала бы его в мученьях мать.
Не ожидали бы тогда моря и дали,
Его, безумного, чтоб веру испытать.
Заложенную вековым молчаньем,
В негромких шелестах блондиночек берез.
И в неизбежном красочном венчанье,
Утопшем в переливах женских слез.
Простилась мать с невестой в переулке,
Ушла кровинушка за белым женихом.
Что ждет ее в красивом недоумке,
Какой приснится послезавтра сон.
И мать ушла, еще три оборванца
Ждут ненаглядную в нетопленой избе.
Один из них в предел протуберанца,
Лететь согласен на хромой козе.
Мечтатель одним словом недоносок,
И петуха зарезать не умел.
Зато ушел как зашумела осень,
Оставив за собою массу дел.
Но вот настало время возвращаться,
В деревню путник втихаря вошел.
Кого искал, к какой груди прижаться,
Того под светом божьим не нашел.
И он в тоске, чтобы разбить кручину,
Обнял березку, что затеняла дом.
За старым плетнем закурил мужчина,
И выгнал пришлого, назвав того скотом. |