Белое, черное, серое, красное…
Болью и злобой прошитый рассвет.
А ведь когда-то здесь степь была ясная,
Тихой станицы окОличный свет.
Нет уже лозунгов, славы и чести
Выжить, отбиться, коль надо убить,
Ждут где-то мамы, детишки, невесты,
Но это позже.
Сейчас лишь рубить
Шашкой такую ж казацкую душу.
Падает пена и кровь на снега,
Горло от запаха пороха сушит –
День растянулся почти на века.
Сотни сломались во встречных атаках,
Стоном исходит февральский закат
Смерть поле пашет не хлебному злаку,
А тем, кого на куски рвал снаряд.
К полночи стихли последние залпы,
Пир победителей: горе – врагам,
Видимо, в этом единая правда,
Небом приникшая к мертвым глазам. |
