Во сколько оценили поэтово пространство,
И душу с сердцем заодно.
Давно он вышел из системы хулиганства,
Ему не светит плотское окно.
Душа и сердце плавают в пустыне,
Где сны и глюки, вой шакальих псов,
Давно на чаше: с рожденья и до ныне,
Под переливы сладких голосов,
В завистной доле добрых ожиданий,
Не знают ни покоя, ни удач.
Мечтают в радости о тайне оправданья,
На поле богатеев, их добротных дач.
И в искренности творческих порывов,
Как Пушкин, заплатив врагам долги,
Идут под пули новых дезертиров,
Где темно ночью и ни видать ни зги.
Такая доля чистого поэта,
О нем глагол, мол, бард и хулиган.
И пуля в лоб за сказочное лето,
И не помог заряженный наган. |