А в памяти заброшенной и временем убитой,
Пылью припорошенной, да совсем забытой.
Жил я очарованный, но еще немного ранний,
Словно лист весенний, зато собой реальный…
А в голове чугунной мои мысли плесневеют,
В сумраке могильном лишь ветры злые веют.
Жаль, что нет тальянки, да пропит мой голос,
И мне бы, спозаранку, тихо добрести до дому…
Ветром вольным жизнь сильно бьет о стены,
А, с меня уже довольно, мне бы пива с пеной.
С девчонкой молодою свалиться резко в сено,
И там стать самим собою, с ней улетая в лето…
А в памяти родимой, мной еще не позабытой,
И в молодости жгучей, но такой уже ранимой.
Вновь увижу лица близких и от того не спится,
В кружку пива пенного по щеке слеза катится…
Матушка, родная, ну и на что мне жизнь такая,
То гуляю вечно с девками и пью не просыхая?
Разорваны меха тальянки и голос как у старца,
Жизнь моя скаталась, как скатерть самобранка…
19.09.16.
Может, лучше в небо мне журавлем подняться,
И с высот чудесных пташкой малою казаться?
Может, там увижу Бога и скажу ему с поклоном,
Разберись со мною и разреши родиться новым... |
