Энни, или Сон во сне

(пересказ)
            Неужели ж всё, что мне
            жизнь даёт, - лишь сон во сне?
               Эдгар А. По (пер. Брюсова)





Я этой ночью был в припадке,
А может, в сильной лихорадке
Метался, мучился во сне,
И точно уж кричал,
И звал о помощи во сне.

Мне вновь приснился страшный
Сон. Собралась стая адских псов
Вокруг меня, а я в лесу.
У этой стаи – числом в сто –
Глаза огнём горят, пылают,
Их пасти пламя источают,
Подходят ближе, ближе, ближе –
Кольцо вокруг меня сжимают.
Рычат, бросаются, пугают;
Я в лихорадке весь дрожу,
Кричу, о помощи молю.

И вот они уже кусают,
И мою кожу разрывают,
Рвут тело, руки - всё кусают…

Вдруг жуткий вой раздался
Рядом, и стая псов затихла разом.
И разбежавшись по кустам
Затихла, затаилась там.
Вот появился зверь, держа
В зубах скулящего большого пса.
Подбросил вверх и проглотил…
От страха я лишился сил.

Проснулся я от стука в дверь.
Нет, не открою – это зверь!
За мною прибежал и рвётся,
Ему убить меня неймется,
Чтоб душу взять и выпить кровь,
Как пса, подкинуть и сожрать…
Не оставлял меня тот сон.

Я глубоко вздохнул и успокоился,
Поняв, что это просто сон.
Я подошёл к окну
И вспомнил, что часов до
Четырёх утра не мог закончить
Пару строф, но лист, лежащий
На столе, исписан был…
Красивый почерк, но это
Ведь не мой! Я помню, сколько
Правил строчек, менял слова
И на полях записывал заметки,
Что нужно удалить, стараясь
Образ сделать ясным, чтоб
Люди поняли, что я
Их призываю к наслажденьям
В этой жизни, и она так
Скоротечна, так сложна…

Я помню, что стихотворенье
Я не закончил и лёг спать…
Но что я вижу: на листе
Законченное, цельное творенье!
Чьих рук?.. Кто ж дописал ?
Я прочитал его и замер.
От слов меня бросало в жар,
От строф готов был я кричать -
Какая в них кипела страсть,
Что дух захватывало разом,
А сердце билось где-то рядом!

Нет! Я такого не писал!
Не я всё это описал:
Какой-то дух рукой водил,..
Но чьей? Да кто ж? Быть
Может, дьявол тут с чертями
Спорил на словах? А может
Быть, со мной? Послание оставил?
Моя фамилия, и час, и день…
Всё убеждало здесь меня,
Что эта рукопись – моя.
И снова стук. Теперь сильней!
Но я боялся открыть дверь.
И всё старался поскорей
От сна очнуться и прийти
В себя, и улыбнуться, всё забыв.
Ведь это ж только сон!

Ещё раз прочитал творенье
И снова в ужас впал,
И снова страх меня сковал,
Холодный пот с меня стекал –
Так по стеклу стекают капли,
Когда холодный ливень льёт…
А в двери кто-то бьёт и бьёт!

Кто ж хочет помутить мой разум?
Кто хочет сердце мне заставить
Поверить в то , что эти
Строки я написал в бреду?
Я не пойму?.. Ответа нет.
Но как поверить? Как проверить,
Что эта рукопись моя?
И хоть чудовищна она,
Но всё ж закончено творенье.
Красивы мысли, фабула сильна,
Слова все правильно сложились,
Всё на местах,.. – в которых страсть
Ну до того сильна!
Но как проверить? Как поверить?..

Я острый нож взял и творенье
И со всего размаха полосонул
Стихотворенье – я вены ему вскрыл!
И хлынула чужая кровь
На руки, скатерть и на стол…
И я проснулся, и, вздохнув,
Увидел мне знакомые предметы:
Картины, книги, силуэты…
Ни стука в дверь , ни страха.
Всё кончилось. Я встал
И подошёл к окну.
Увидел девушку одну,
В руке она букет держала
Рождественских цветов,
А снег всё шёл и шёл…

Но тут я вспомнил, что уже
Один раз просыпался!
Так что же это – сон во сне
Иль Эдгар По явился мне
Из детства моего, чьи
Жуткие рассказы читала
На ночь мне дежурная дет.сада,
Чтоб запугать меня,
Чтоб я быстрей заснул.
Вот дура! Самая дурная
Из всех дур! Кто ж детям
На ночь По читает?

О, Боже! Стихотворение всё то же
Лежало на столе моём.
И кровь на нём чья-то
Застыла, и я – остолбенел!
И снова стук. Сильней, сильней!..
Я подошёл и открыл дверь –
Со злостью, в ярости, с отчаяньем…

«Ты что, поэт? Ведь это я.
Не узнаёшь меня? Я ж Энн твоя!»
Она с улыбкой входит в дом
И с ужасом глядит на стол.
«Чья это кровь? Ты не один?
Ответь мне, милый, что за вид?
Иди умойся. Ты не болен?
Опять всю ночь писал,
Строчил. И снова ужасы тебя
Во сне всю ночь одолевали.
Ну что? Узнал меня? Я – Энн!»

…Я принял душ, пришёл в себя
И вышел в комнату, и…
Энн с удивлением читала
Ту рукопись, что на столе лежала.
Затем платок цветной достала
И, вытерев слезу, сказала:
«Как я тебя люблю! И ты
Ведь, правда? Раз написал ты
Этой ночью такие строки в честь мою,
И я сильней тебя люблю
Теперь. И эти вот божественные
Строфы любовью наполняют
Грудь мою и биться сердце
Заставляют, цветами душу наполняют…
Вне всякого сомненья, что
Это лучшее стихотворенье,
Которое читала я с тех пор,
Как юною была девчонкой.
Слов нет! И я не знала,
Что ты так любишь волосы
Мои, так почетаешь губы,
Глаза мои и руки…
Но что важней всего –
Ты любишь сына моего…»

Что скажешь здесь?
От чувств таких и слов
Пропала речь. Слова
На языке застыли…
Я ничего не понимал,
Что в моей комнате творится.

Мы с Энн поцеловались
И повалились на кровать.
Устал я ночью воевать…
И разом Энн вернула мне
В кровати разум, который
Ночью Дьявол взял
Для дьявольских своих забав…

Но одного понять я не могу,
Ведь мы читали с ней одно творенье!
Но Энн читала о любви,
А я о ужасах и человеческом злодействе…

И снова кто-то постучал…

Послесловие: