Еду в Россию, подобен стреле,
Метящей в самое сердце тайфуна.
Путь из Китая. Читаю во мгле
Красную книжицу Мао Цзэдуна.
Даже в удушливой, жаркой стране
Ищущий чистую воду напьётся.
А для лягушки, сидящей на дне,
Небо очерчено верхом колодца.
Ночь за окошком, огней караван,
Мусор и ветер затеяли салки...
Краем колодца очерчен экран
Самой простой электронной читалки.
Как мы смеялись над Мао! В броне
Собственных догм и невежества ночи:
«Тёмный крестьянин в отсталой стране
Гибель большому Союзу пророчит!»
Что мне чужие лихие бои?
В жизни борьбы и гонений немало.
Ночь, полустанки... И мысли мои
Или слова председателя Мао?
Жаром идей эту ночь до утра
Он превратил в раскаленные угли.
Так озаряются светом костра,
В мрачную ночь, партизанские джунгли.
Здесь оккупанты. Века, вновь и вновь
Голод в Китае и жизни на блюде.
Нынче опять проливается кровь,
Но моря крови с победой не будет!
Будем за Родину насмерть стоять,
Скальной грядою в лихом урагане.
Пленных японцев пора отпускать,
Нет, не враги нам простые крестьяне.
Вот и рассвет, мне вздремнуть бы пора...
Небо, колодец, бои да идеи...
Солнце на небе, и гаснет экран.
Кончился, видно, заряд батареи.
Методы ваши, как вечность стары:
Войны имперские, грязные игры...
А обезьяна взирает с горы -
Бьются в долине бумажные тигры. |