Наверное прошли три тыщи лет,
С того момента, как коснулись руки,
Твои меня. Не отвергаю этот тяжкий бред,
Перед последней скорбною разлукой.
А ты вцепилась яростно в меня,
И я прильнул к плоти моей невесты.
Затем я жарился в безумие огня,
А ты готовила пирог на старом месте.
Все правильно, все так должно и быть,
Кому-то пироги, кому-то пуля в сердце.
Не приходилось бы предателем прослыть,
Когда закроют за тобою жизни дверцы.
И чтоб Творец не брезговал тобой,
Награду назначая или казни,
Чтоб чернозем над гробовой доской,
Не испускал греховное дыханье.
И чтоб душа, отдав любви долги,
Испила от источника прозренья.
Молюсь, хоть ни видать ни зги,
Приобретая разум и спасенье. |
