Чтобы помнили все…
Бывает, что солдаты, молча, плачут,
Чуть вспомнив в прошлом страшные бои.
Как помолившись богу, кресту на теле и удачу,
На смертный бой всей грудью с криком шли.
По два патрона и штык-нож в придачу.
Бывало на фронте такое не раз.
И шепча в медальон, поцеловав чуть не плача,
Выполняли безумный в бессмертье приказ.
Когда нет больше сил, твой последний бросок
Разломает в окопах идиллию.
После вздоха: «УРА» - твоя жизнь волосок,
Пуля - дура порвёт жизни линию.
Под прицельным огнём, где град пуль наповал,
Ты бежишь, хотя хочешь покоя.
Ты врага поразил, не дополз, добежал,
И достоин ты звания ГЕРОЯ.
Под прицельным огнём, где град пуль наповал,
Ты с гранатой один, с танком споря.
Не уполз, подорвал – жизнь свою потерял,
Ты достоин посмертно ГЕРОЯ.
Под прицельным огнём, где град пуль наповал,
Там все пули хватаешь ты стоя.
И в больничном бреду, ты бежишь, но упал,
Ты не хочешь посмертно ГЕРОЯ.
После боя в ночи - в гробовой тишине,
В блиндаже пили спирт, с облегчением,
Капитан - ты живой, повезло старшине,
А майор – ему память с почтением.
Отчего же солдат эти слёзы из глаз
Оседают в морщинах от радости.
Ведь живой старшина тот, что жизни нам спас,
И не умер от ран или старости.
Ты вспоминаешь мины вой и крик комбата.
И с этим криком земля встала на дыбы,
Она раздвинулась и забрала к себе солдата
В гранитный холод и бетонные гробы.
Ты слышишь колокольный церкви звон
О тех, кто там погиб в полях, сражениях,
Ты слышишь друга раненого стон.
И алый цвет крови в его ранениях.
Летел по небу белый, белый клин.
Глаза в слезах от боли непосильной.
Душа сорвалась с губ, примкнула к ним,
И улетела криком – песней лебединой.
Когда выпьет, дед тихо сухими слезами рыдает.
Накрывает всей мощью снаряда взрывная волна.
Выпив кружку до дна, он друзей фронтовых вспоминает,
И как в том, сорок пятом, добивали врага.
Война им души всем порвала в клочья.
Град пуль сидит свинцовым панцирем в груди.
Мне жалко деда, что не смог ему помочь я.
Горжусь медалями, что россыпь на груди.
Ряд орденов – за каждым смертный бой,
И дань отваге, граничащей с безумием.
И ряд медалей – где жизнь дарована судьбой,
И каждая отмечена ранением.
Я славлю тех, кто грудью шёл на пулю,
И поднимал, упавших духом, всех.
Я славлю их, конечно и дедулю,
Ведь, тяжких, пять ранений не у всех.
Залиты в бетоны, в гранитные плиты,
Подвиги наших героев – отцов.
Священная надпись « Ничто не забыто»
С годами размыта у наших сынов.
Ты выйди солдат из плиты в монолите,
На смену младую свою посмотри,
И внукам скажи: «Больше жизни на свете
Родину - мать береги и люби».
Их сильные руки сжимали когда-то
Стволы автоматов: в глазах была злость.
Сейчас эти руки слабы для солдата
Сжимают до боли знакомую трость.
В казачьих станицах, в городах и сёлах
Нам хватит пальцев одной лишь руки,
Чтоб всех посчитать стариков-героев,
Доживших в просторах бескрайной Руси.
Уходят из жизни герои-солдаты
В путь свой последний: вся грудь – ордена.
Под музыку в траур, и в залп автоматы
Почёт им и слава во все времена.
А память о них должна быть сердечной,
И в сердце навечно – годам не стереть.
О тех, кто ценой своей жизни, не вечной,
Любимой Отчизне не дал умереть.
С |