Посмертные публикации Бориса Охоты.
Борис Витальевич в 1970 году был студентом факультета радиоэлектроники и приборостроения ДВПИ и одновременно проводил занятия по физике для абитуриентов.
И вот – аудитория пустая.
Раскрыты окна настежь в май звенящий,
А по столам, бумажки чуть листая,
Гуляет ветер, пряный и манящий.
Закаты блики ниспадают косо
Над широченной чёрною доскою.
В последний раз красивых формул россыпь
Я разбросал по ней своей рукою.
Рука вся в белом – это и обычно,
А необычно лишь моё унынье:
Мел, что держать мне стало так привычно,
Кажись, в последний раз держал я ныне.
Нет больше ни стремлений, ни желаний,
Душой я в пустоту куда-то сгинул,
Лишь набежит волна воспоминаний
О тех, кто меня только что покинул…
Мы славно целый год прожили вместе.
И этот год мне было страшно трудно,
Но вместе с этим, говоря по чести,
Прекрасно было! Превосходно! Чудно!
Весь год я жил – жил жизнью настоящей –
Дай бог другим всем жизнью жить такою:
Горячей, напряженной и струящей
Тот редкий интерес – и без покоя.
И были у меня такие люди –
Их в жизни встретит далеко не каждый.
Но если встретит, то всегда полюбит,
Пусть лишь увидит их, хотя б однажды.
В них юности восторженность бурлила,
И мысли все всерьёз – не шутки ради;
Была у них умов пытливых сила.
И искренность – в движении, слове, взгляде.
Я старше их едва-едва – учтите!
Признать иль - нет? – а как бы вы решали?
Но, кажется, я был для них учитель,
По-моему, меня всё ж уважали.
А я любил их искренне, безмерно –
Как только можно в мире сем подлунном.
Я им служил самозабвенно, верно
И чувствовал себя счастливым, юным…
И вот они ушли. Огонь заката
Ползёт по стенке вверх, всё выше, выше…
Ушли в мне неизвестное куда-то,
Их голосов я больше не услышу.
Пройдёт чуть-чуть – начнёт ещё семестр
Во времени упруго разгоняться,
Но никогда столь слаженный оркестр
Не будет мне так тонко подчиняться.
Я никогда расхаживать не буду
Перед доской задумчиво – сурово,
И больше любознательному люду
Я не скажу по существу ни слова.
Никто ни звука больше не услышит
Из навсегда захлопнувшегося рта,
Речей моих никто уж не запишет…
Но что ж так больно сердце рвёт на части?
Они ушли навек и вместе с ними
Ушла девчонка – белая березка.
С глазами очень синими такими
И с красотой – особой, не броской.
Я знал: ответить мне оно не сможет,
Но чувств, зажжённых, сразу не погасит
И долго будет душу мне тревожить,
Пока уйдёт оттуда восвояси…
Да, всё ушло – ушло без повторений.
Незримые следы мгновенно смыло.
И лишь в руках моих букет сирени
Внушает, что когда-то это было…
Ушло! Ну что ж – отнюдь не протестую,
Но сохраню я в памяти навечно
Закат, и аудиторию пустую,
Рой формул на доске, сирень и вечер.
23.05.1970г. |
