К наследью прикоснусь рукою влажной,
Какая блажь: волнение и страх.
Все для меня теперь уже неважно,
Я делаю лишь то, что повелит Аллах.
Видать Он долго не глядел в предел скитальца,
Иль не хотел мешать порокам зла.
И превратил его, по милости, в страдальца.
Так кто познал Всевышнего дела?
Теперь и ангелы мне не дают прохода,
Чуть что удары сыплют по мозгам.
И я в блаженствии последнего урода,
Внимаю гласу: потерпи, за все воздам.
И воздает, и не проходит мимо,
И лупит по ланитам и чреслам.
Что получил образчик пилигримов,
В миру, он знает только сам.
Эх, передать бы опыты потомкам,
Да, разве это можно? Нет, нельзя.
У каждого своей судьбы котомка.
У каждого свой путь, своя стезя. |
это верно.