ЮБИЛЕЙ РОМАНСА. ФРАНЦ ЛИСТ. 1880
Билл Холм, 1943-2009
I
В тридцать два Франц Лист сочинил очень популярную любовную мелодию, романс для фортепьяно.
Он – самый красивый мужчина в Европе.
Женщины падают в обморок, когда он снимает, палец за пальцем, свои тугие белые перчатки.
Когда он небрежно бросает их на пол, уборщики заметают ряды, вдыхая запахи ароматической соли.
Затем фортепиано дразняще вздыхает, а энергия музыки нарастает до тех пор, пока, вызрев, не разрешается вулканическим пением.
Слышно, как приближается лава, поднимаясь по телу, - сначала до щиколоток, затем к бёдрам.
После концерта окурки его сигар уносят домой завёрнутыми в шёлковые платочки, пропитанные лавандовым маслом.
Он доминирует в мире грёз половины Европы в течение сорока лет.
Вторая половина скрывает свою тайную зависть к его таланту публичным презрением, хотя он уже впился орлиными когтями в их грёзы тоже.
В мечты всех, но, на самом деле, не в его собственные.
Он сам думает о Боге, о Бетховене, об одиночестве и даже тишине.
II
Когда ему исполнилось семьдесят, издатель спросил у него разрешения на переиздание романса.
Теперь он носит чёрную сутану священника, а седая его голова полна бородавок и жировиков.
Нет, отвечает он, прошлое умерло и не вернётся. Я перепишу романс наново и на этот раз попытаюсь сочинить его получше.
Он разбивает романс на несколько небольших фрагментов.
Прежние громкие фразы заканчиваются в другом ключе, испаряясь затем в молчание.
Теперь он скуп на ноты, их всего несколько всего в одной строке, затем только для одной руки, для одного пальца и, наконец, совсем ничего.
Нет больше никакого вулканического извержения, лава остывает, превращаясь в слои обсидиана, отсвечивающие мерцающими тенями.
Музыка грозит исчезнуть в облаках тумана, поднимающегося из глубины струнного инструмента.
III
Он сказал «забытый Юбилей Романса», но на самом деле он ничего не забыл в свои семьдесят.
Он просто узнал больше, стал чувствовать лучше; знание пришло в его голову вместе с бородавками и жировиками, со смертью детей, любовниц, друзей и врагов.
Прежний Романс под конец утонул в минорных аккордах, потому что в тридцать два жизнь печальна – она ещё несостоялась и полна возможностей.
В семьдесят Романс оканчивается в раскалённом добела мажоре, на высшем пределе фортепианной музыки.
Что же такого он узнал в семьдесят, чего не видел в тридцать два?
Что всё, о чём он думал и чем был так занят тогда, не имело значения?
Что достаточно ударить лишь по одной струне фортепиано одним пальцем и звук распространится по всей Вселенной?
Звук распространяется мимо самых далёких звёзд до тех пор, пока не вернётся по кругу назад, чтобы достичь самой глубины инструмента;
Затем он проделывает путь по всему телу, через щиколотки, бёдра и выше – и всё снова соединяется вместе.
2006
Черновой перевод: 2016-02-27 |
