Ноты упали бусами,
что порвала невеста.
О чём размышляет музыка
в отсутствии губ оркестра?
В кресла уселась плотная
тьма (на места для взрослых).
Раскрылись тетради нотные,
как птицы в полёте к звёздам.
Ноты своё отплакали
под палочкой дирижёра.
Ноты легли, как яблоки
Евы, но не раздора.
Рояль, будто часть ненужного,
застыл, как швейцар в баре.
Скрипка легла потухшая
тихо (во гроб футляра).
Какими живём чувствами:
радость? печаль? горечь?
О чём размышляет музыка
в зале пустом в полночь?
Может, о той тональности
в которой все наши страсти?
Может, мечтает парусом
стать нам в страну счастья?
А может, она молится
за нас и детей наших
всеми своими бемолями:
сонатами, фугами, маршами?
Праведники, апостолы,
что вы в наш век грубый?
Нет чище молитвы к Господу,
чем та, что послали трубы.
Сквозь языков величие,
минуя все отношения,
уходит молитва – скрипичные
ключи её, как мишени.
Верна ли моя версия?
Простите мне, Бога ради:
как пулевые отверстия,
ноты лежат в тетради;
чтобы летели, ранили …
Есть у них древнее средство –
сколько бы им не кланялись,
они поражают в сердце.
Мир будет жить искусствами.
Станут они: «во-первых» …
Душа доказана музыкой,
и это не опровергнуть.
Музыке плыть над крышами
и воспевать свободу …
Зачем тишину услышал я,
будто восьмую ноту?
|
