А сзади нас заградотряд
Направил в спины пулемёты.
И если кто пойдёт назад,
Им не остаться без работы.
Мы с боем брали высоту.
В живых остался каждый пятый.
Заполнить нечем пустоту,
Атакой строй был весь измятый.
Но только те, кто ранен был,
А здесь затишье было кстати,
Стал пробираться молча в тыл,
Чтоб подлечиться в медсанбате.
Мы кровью искупили грех,
И пусть снимают с нас судимость,
Но не было в атаке тех,
Кто к пулемётам примостились.
И мы расстреляны в упор,
Без жалости и без разбора.
НКВДешник очень скор
В стрельбе по штрафникам с упора.
Он словно в тире, не спеша
В прицеле выбор делал смело.
И отлетала ввысь душа,
Когда он убивал умело.
И вот нас всех в один курган,
Раздев, бросают, те кто живы.
Заградотряд был снова пьян,
Наркомовские пил служивый.
Им дали больше чем всегда,
Чтоб угрызенья не душили.
Но замирали иногда
В раздумье… После пить спешили.
Пытался каждый заглушить
В себе крик помощи, просящий.
Но продолжал он дальше пить,
Дождь не заметив, моросящий.
А по утру в окоп опять,
Ведь штрафникам идти в атаку.
И если что, по ним стрелять,
Усилив злобой этой, драку…
|
известного Приказа № 237, назад и простому советскому солдату пути не было.
И как подтверждение сказанного:
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.
Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.
Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.
И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!
Ю.Друнина.