"Да ну её!
Ямбись она хореем...
Поэзия и это...
иже с ней!" —
Поэт воскликнул
как-то бреясь,
Решив, что быть
пора мудрей.
Устал дарить слова
нам гений.
Душой умаялся
он торговать.
Грехи, замаливать,
пытая жребий
За нас, и к милосердию
взывать.
Сердца реанимировал
он наши,
Дух, спящий, в мыслях
пробуждал,
Почувствовав усталость
страшную:
"Я ж не свою дистанцию
бежал!
-Взревел, влача, сей
жалкий жребий.
-Мне, кроме рифмы,
чуждо всё:
На бытовой взбираться
гребень,
А мусор выносить?! —
был потрясен.
-Оплачивать счета… —
рычал он тихо.
-Не вынесу я бытовой
нужды!"
Не мог найти в вулкане
выход,
Из гнёта, болью
давящей вражды.
Он мне признался
сгоряча однажды,
А я ему ответила:
"Послушай, ты!
Ты дружбой бы с трудом
себя уважил.
В злобЕ не прячься
от него в кусты
Свое унынье, лучше бы
не слушал.
И это, слышишь...
не руби сплеча
Чуток ты, братец рифмы
перекушал...
Поверь, ещё горит
твоя свеча.
Попробуй к быту
подходить иначе.
Палитрой свежей
заиграет жизнь,
Нюанс новейший,
принесет удачу,
Хандру пошли...
Или скажи ей:
"Брысь!"
И выползешь из депрессивной
пущи.
Переусердствовал,
видать, чуток,
Увязнув в амфибрахиевой
гуще,
А вовсе даже не устал,
браток.
Увидишь – мир не так
уж мрачен.
Не страшен больше
мусоропровод.
И муза ждет в объятиях
удачи.
Вливайся в бытовой
водоворот.
Глядишь, забьются в
стену гвозди.
К народу постарайся
ближе быть.
Работой разминай
почаще кости,
Чтоб было веселей
писать и жить.
Ты вылезешь из вязкой
тины злющей,
Впредь осторожным будь лишь,
голубок
С четырёхстопным ямбом
вездесущим,
И воздуха вдохнёшь
опять глоток.
Там в гамаке, доверившись
Морфею,
Заляжешь под развесистой
сосной,
И отдохнув, рванёшь с дружком
Хореем,
Навстречу Дактилю вновь
в вечный бой".
Гляжу, а вечерком в окне поэта, зажглась, и мается опять свеча,
рождая новые на свет сонеты. И снова жизнь свежа, и горяча!
|
На пользу.
Чтоб ямб превратился скорей в анапест
И это похоже всё больше на мафию,
Где каждое слово имеет подтекст....
****
Надежда с улыбкой в ответ и радостью творческого общения с
пожеланием вдохновения и новых строк АЮ