Из царства света в царство тьмы
Шагают древние холмы.
Кто вздыбил их из подземелий,
Кто лаву жаркую разлил,
Чтобы надгробия могил
На тучных их боках серели,
И звук невидимой свирели
Влюблённых ужасом разил?
Тропинки тонкая стезя
Ведёт меж древних монументов
К вершине, вязью позументов
По склону мшистому скользя -
Свернуть и повернуть нельзя!
Здесь каждый шаг пронзаем нитью
Чужого древнего событья,
Дыханьем дедовских времён,
Давно истаявших племён.
Иди к вершине по наитью,
Под бледно-жёлтою Луной
Не разбирая путь земной.
Из царства жизни к мёртвым мы
Приходим ночью на холмы.
Вступаем к самому открытью
При свете - запертых дверей
Былых провидцев и царей.
Вот дева в белом, дева ночи,
Её полузакрыты очи,
В ладонях - вереска цветок,
Любви несбывшейся итог.
А там стоит отец несчастный,
Что проклял клятвою ужасной
Её красавца-жениха;
Закутан в чёрные меха
И в лунный час, и в час ненастный.
Кто здесь, за камнем грязно-серым,
К полночным зыблемым химерам
Бессменно-безразлично глух,
Пока предутренний петух
Не огласит небесным сферам
Восход иль смерть - одно из двух?
Жених из дольней кутерьмы
Приходит к деве на холмы.
Бессмертен он - проклятье вечно!
Для нас лишь время быстротечно;
Час от часу бледнея млечно,
Один он - тень среди людей,
Всё бродит - жертва, иль злодей,
Хранимый временем беспечно.
Его узрев, не холодей
Горячим сердцем: он не тронет,
Скользя в заржавленной короне
Давно затверженной тропой
К вершине наравне с тобой.
Ему ты в жизни не соперник,
Ему ты в смерти не наперсник,
Средь теней, спутанных хитро,
Ему ты - тоже тень, никто!
Зачем проклятье это было
Обронено? И в чём тут сила
Отцовских слов? Кто скажет то?
Одни ветра, едва шумны,
Взлетают ночью на холмы.
Вот воздух шевелит травинки,
И кажется - в беззвучном крике
Луны трясётся решето.
Рассвет просеял зёрна звёзд.
Полночный принц проходит мимо.
Задай ему любой вопрос,
Он промолчит необъяснимо.
Пришлец спешит в чужую даль,
Не в силах к милой прикоснуться,
Он вновь уйдёт, чтобы вернуться,
Лишь слёзы девы остаются
И старца ветхого печаль.
Там, в мире бурном и живом,
Проклятий долгих зреют гроздья,
Кузнец куёт к распятьям гвозди,
Цикута винограда возле
Растет, и некто в гордой позе
Царит средь овнов сильным львом...
Не знает он, как ночь умы
Ведёт к безумству на холмы...
|
