Горели книги и люди,
Следом за ними я видел
как загоралась
ты.
Выдыхая полной грудью,
Умирала свобода,
но ей кидали цветы,
писали о ней посты,
все зажигали
костры.
Знамена и факела,
Барабаны, команды и сбитые
наспех марши,
Только я в этой бухте
человеческих тел не Магеллан,
Я просто... потерявшийся
маленький
мальчик.
У которого самый большой страх
Был не увидеть маму в суете
очередей и касс,
Только сейчас очереди
на кострах,
И мне не разобрать лозунгов, слов
и обрывков свистящих
фраз.
Я сел в свою лужу,
Самое гадкое древо во мне
гниет изнутри,
Однажды я проснусь и с ужасом
обнаружу,
Что все мои строки автокорректор
пометил как спам и...
удалил.
Что самая малая буква окажется
рваной,
Шрапнелью заденут каждое слово
мои ладони,
А самое светлое,
что я называл
"Мама",
Окажется мне совершенно чужим
И станет антонимом.
Я сейчас просто мальчик,
Среди чужих факелов на этой
огромной монументальной
толще,
Не решающий, что делать
дальше,
Плакать или просить о помощи.
Я видел, горели люди и
книги,
Так ярко, как могут гореть бензин,
или пластмасса,
Им вслед таял, словно дешевое масло,
Стоявший маленький человек,
роняя на пол
свои слезы
и крики...
Лучше бы мне тогда оторвало
под корень
руки,
Лучше бы в этой гавани человеческих
тел утонули мои
корабли,
Этот мальчик проснулся сегодня,
а на его ноутбуке,
Все строки автокорректор пометил
как спам и в конце концов... |