ПОЛОНЕЗ
Загадочно лицо под черною вуалью,
Запястье тонкое заковано в браслет,
И нежная рука на злате эполет,
И властвует Шопен в роскошной зале бальной.
О, не своди с ума желанным обещаньем,
Уходит из-под ног и кружится земля,
И сорван поцелуй, и счастья не деля,
Среди свечей и звезд, назначено свиданье!
Все будет впереди – коварство и измена,
Отчаянная ложь, бесчестная дуэль,
И сплетни Света, и… измятая постель,
Но жизнь – к твоим ногам, под полонез Шопена!
МАЗУРКА
Мой рара очень строг. Извините, корнет, извините…
Этот танец, увы, я оставить для Вас не могу…
Ах, шампанское? Нет… Говорите, корнет, говорите…
Ах, не надо, корнет, комплименты бросать на бегу…
Ах, какой чудный бал! Нет, мазурка за графом, простите…
С Вашей ревностью Вам никогда не дожить до седин!
Что за вздор, моп ами, нет, Вы нынче меня разозлите!
Так и быть, я согласна на вальс, но всего на один!
Ах, корнет! Вы – опять? Вы сегодня меня утомили,
Вам откажут от дома! Куда? На балкон? Никого!
Наконец-то, мой милый, минуточку мы улучили…
Как всегда… После бала… Открою окно…
ВАЛЬС
Не грустите, мой друг, все еще поправимо.
Не беда, если осень раскрасила листья луной.
За моею каретой несется Ваш конь вороной.
Словно знает, что всадник расстался с любимой!
Далеко и надолго увозят родные меня –
Обнищавший помещик для дочери графа – не пара…
Но не знают они, что среди золотого пожара
Им вовек не залить двух сердец неразлучных огня!
Было все, как во сне: Вы назначили дату побега.
Я с тревогой и счастьем, минуты считая, ждала.
Но, узнав нашу тайну, служанка меня предала,
И… хрипит вороной, задыхаясь от быстрого бега.
Не грустите, мой друг, все еще поправимо.
В придорожной церквушке супругом я Вас назову,
И пускай злая осень бросает под ноги листву,
Ничего не боюсь, потому что люблю и любима!
ЭПИЛОГ
Турниры, маски, шпаги, веера,
Записочки по почте голубиной…
Лачуги нищета и блеск двора –
Ужель не пропасть, чтобы быть любимой?
Законы – в пыль! Всех повергая ниц,
Из пленных прачек делали цариц,
А из шутов – властителей вельможных!
Любовь жила – лишь руку протяни,
Но, боже мой, неужто в наши дни
Все чувства стоят грош и платят – ложью? |
