Притихло все, не шевельнется мысль,
В тумане мокром полуношной грусти.
И только примитивной жизни смысл,
Плоть юности в угарный бой допустит.
И утра зимнего безудержный рассвет,
Ватагой школьников врывается в безумье.
И вновь познания непреходящий бред,
Влекомое учительским раздумьем,
Заставит жизни вечной колесо,
Крутиться в пламени заботы и волнений,
Где старостью отбелится висок,
И юность озарит приход сомнений.
И чада, на заре преступных дней,
Родятся не спросясь властей решения,
Наверное любовь хмельных парней,
Сильнее всякого веления. |