На холодной скамейке, закрывая глаза,
Старый дед, ссутулившись, плакал:
Мне сил бы вернуть немного назад,
Чтоб в людях не видеть грязи и мрака.
Вернуть бы друзей, чьих могил я стал гостем.
Обнять бы любимую, кой уже нет…
И проститься бы с тростью! Проклятою тростью!
И одиночеством! И кучей жизни сует!
Федор Палыч, откомандовав танком,
Вывел из строя с десяток машин врага,
Искусно, будто столяр с рубанком,
Шел твердо к победе, чтоб, наверняка!
И ордена на груди в три ряда блестели,
И генерал лично руку всегда пожимал…
А годы летели! В десятках летели!
Не давая пощады…
Как Федор Палыч врагу её не давал!
Ветеран Федор Палыч сидел на скамейке,
Ссутулившись, давно никуда не спеша,
В дряхлых ботинках и телогрейке,
Но всё же дыша, назло невзгодам – дыша!
Он Человек – посланник свободы –
С прекрасной душою, сердцем огромным!
Хотя большинство в округе – душою уроды
И так называть их минимум – скромно.
Кого по заслугам называть Человеком,
А кого по заслугам не замечать,
Решать лишь тебе в смысле неком
И по совести ставить уважений печать. |