Опустошен и эмоционально глух.
Сажусь писать – ломаю карандаш.
Ночь сотрясает пара оплеух
От вдохновения, бредущего в тираж.
Глоток вина немного охладил
Залитые тщеславным гневом щеки.
Решил, чтоб разбудить поэта пыл,
Припомнить стоит давние уроки.
Но, в этот миг, бунтарка Мнемозина
Напуганная емкостью бокала.
Порхая, словно прима-балерина
Взлетела на Пегаса и пропала.
Сей инцидент меня вмиг отрезвил,
Напомнив, сколько боли в алкоголе,
Растворено. И как самообманом жил,
Гоняясь за ветрами в чистом поле.
Остервенело был заточен карандаш.
В измятый лист впивались колья-строки.
Привыкший брать судьбу на абордаж,
Я понял - с Мнемозиной шутки плохи. |
