Жизнь пилигрима, как саксаул корява.
Куда бы ни пришел, кругом чужая слава,
Блистает в круговерти неземной.
А он до времени и бедный, и немой,
Цепляя хвост пустынного верблюда,
Влачился по пескам, и ждал покуда,
Блестнет на небе яркою звездою,
Надежда странная, и чистою водою,
Наполнит странника поношенный бурдюк.
И там в серали жаренный индюк,
Дождется сирого, и сонм воздушных граций,
Без лишних слов, тем более нотаций,
Уложит немощного в постелю мирно спать,
Как некогда родная в свете мать,
Держа в руках невинного младенца,
Завернутого в поле полотенца,
Пропела милому куплеты колыбели,
Ей вторили пастушечьи свирели.
Создатель мира благословлял заботы,
Младенец засыпал, и выделял мокроты. |