Ди Огре:
-Позволь и я с тебя сорву
Отрез стремительного платья…
Я обреку тебя в объятьях
Быть пищей раненому льву.
Я буду рвать тебя в сердцах
И буду жечь в своих ладонях,
Тебя коснется жар агонии
Наполовину мертвеца.
(Твой грех в презрении тому
Кто на войне обрел уродство,
Ты не находишь больше сходства
С тем кто держал тебя в плену.
Да ты права и спора нет
Ему не быть в твоей постели.
Остывшего костра – скелет
В оси проклятой карусели.
Вы были юны он свинцом
Вы были женщиной он мужем
Он вами был от сна разбужен,
И вами погружён был в сон.)
Афродита:
-Венере нужен Марс, но как мужчина,
Который ею овладеет в страстном бое.
А Марс, устав от долга, весь в морщинах,
Уже не в состоянии быть плейбоем.
Ему служить пристало власть имущим,
Доспехи тяжкие носить и честь с отвагой,
Присяга с долгом стала камнем сущим,
Но он без них не воин, а бродяга.
Ди Огре:
-И в глубине души суровый воин
Остыл от кипятка пролитой крови,
Он смотрит сквозь иронию времен:
Сойтись в бою с врагом достойным боя
И с мертвыми героями встать вровень
Без лиц и званий, сердца и имен.
(Урания в мехах с кричащей плёткой,
Ей нужен Марс, но сдавшийся на милость…
Божественный, но не настолько хлестко,
Чтоб быть опасным или быть в морщинах.
Урания отдаст себя плейбою…)
На женщину сурово смотрит воин.
На женщине лишь пояс Афродиты
Она надула губки так сердито
Всерьез солдата путая с слугой.
Он не бродяга, он пришел домой…. |
