Словам законов искренне послушный,
В тряпье оборванном на краешке земли,
Разинув рот, как- будто от удушья,
Стоит поэт, вернувшийся с войны.
Перед глазами черная деревня,
От изб порушенных струящий в мир дымок,
И вместо святого когда-то поселенья,
В иссохшей глотке каверзный комок.
Вино смердит в походной ржавой кружке,
Рука дрожит, не выдавит слезу,
Последний крик немецкой потаскушки,
Что под Берлином в страшную грозу,
Смотрела из бомбленного подвала,
Кричала что-то на немецком языке,
Молила пощадить по мировому праву,
Детей скуливших в предрассветной мгле.
Поэт тогда, рискуя жизнь потратить,
При разложенье бомб и рваных тел.
Чтоб русский дух у ворогов прославить,
Пошел в подвал сработать массу дел. |
