Погиб человек… прозаично и буднично просто,
И никто не успел наложить жёсткий жгут выше ран.
Он погиб, но друзья, не снесли его тлен до погоста
Он и мёртвый сегодня сжимает четвёртый стакан.
Много радужных лет жил свободой, пьянея от воли.
Белой проседью дым, опускался ему на виски.
А, потом, что-то вдрызг, предвещая, предшествие боли.
А, потом, что-то в крик, разорвавши, всю суть на куски.
На поминках друзья не напомнят о царстве небесном….
Пожелают здоровья и, молча опустят глаза.
Девять дней - в девять лет, уж как умер, не став бестелесным
И от матери тихо стекает скупая слеза.
И, уже, взрослый сын, обнимая его, тихо спросит: -
«Что ж ты умер, старик, зельем стравленный в мир колдовства»?
Он ответит ему: - «Понимаешь, мой друг - просто осень…,
Просто очень давно от дождей пожелтела листва».
Погиб человек… прозаично и буднично просто.
Воскресить бы, да нет, той волшебной из сказки воды.
Лишь очерченный круг, где и мёртвым до жути не сносно,
Лишь корявая память, в предчувствии новой беды... |
Доработать бы всё до уровня строк
«Что ж ты умер, старик, зельем стравленный в мир колдовства»?
Он ответит ему: - «Понимаешь, мой друг - просто осень…,
Просто очень давно от дождей пожелтела листва».
Тогда была бы вещь!